Дильбернаме: история любви Микаила Мушфига и Дильбер
Вся их история – сплошное переплетение случайностей. Родной дядя Дильбер – Идрис Ахундзаде был преподавателем литературы, и его близкими друзьями были Гусейн Джавид и Ахмед Джавад. Однажды он приехал к брату в Гянджу и увидел, что племяннице тяжело в отчем доме с мачехой. Недолго думая, он забирает ее в Баку. Кто знает, встретились ли бы Дильбер и Мушфиг, не случись этого?…
И вот жена дяди берет ее на свой выпускной вечер. Мероприятие еще не началось, гости толпятся в фойе, и тут подходит сокурсник – молодой, красивый, талантливый и готовый заявить о себе всему миру.
– Дильбер, познакомься: Микаил Мушфиг.
Она и раньше слышала о нем, ведь он был большим другом дяди и тот часто рассказывал о Микаиле, но увидела его впервые. То ли судьба, то ли слепой случай – он сел позади нее. Густые, длинные волосы, заплетенные в толстые косы, окажутся стрелами Купидона: закинув их назад, она заденет его лицо – и сердце поэта сдастся без боя. На каждое их свидание он будет приносить ей «подарок» – так захочет она.
– Я прошу, согласись, чтобы мы виделись чаще.
– С одним условием!
– Я все выполню, скажи, с каким?
– На каждое наше свидание приноси мне новый стих.
Он посвятит ей свои лучшие строки, будет говорить с ней стихами, отправлять в письмах строфы, а она – вдохновлять его на нежную лирику. Однажды он воскликнет:
«Ох, Дильбер, вскружила ты мне голову! Боюсь, скажут, Мушфиг стал поэтом любви»
Желанная, вспомните, как-то внезапно
В глазах ваших вспыхнула страсти свеча.
Когда, словно светоч, волос ваших запах
Лучи вдохновенья мне в дар источал,
Я землю и небо с трудом замечал!
Он станет искать с ней встречи, часами поджидать ее, а чувство свое облачит в стихи. Она же вдоволь его помучает, пока наконец не скажет заветное «да». Правда, тоже с одним условием.
Ее мама всегда хотела одного: обязательно выучиться, самой встать на ноги, получить возможность быть независимой. Она сама была несчастлива в жизни, поэтому хотела оградить дочку. В связи с желанием матери Дильбер ханым стала тянуть со свадьбой. С причиной был согласен и сам поэт. Он нередко обращался к образу женщины в своем творчестве.
Долгая помолвка воплощалась в строки, их ожидали и разлуки, и томление, и долгожданные встречи. Но любовь не только не ослабла – она крепла с каждым днем. Их помолвка, как и свадьба, стала событием века. К сожалению, фотографий не сохранилось, но стоит только посмотреть на список гостей, чтобы понять всю его грандиозность: Гусейн Джавид, Абдулла Шаиг, Ахмед Джавад, Бюльбюль, Самед Вургун, Мир Джалал, Расул Рза и многие другие! Это была не просто свадьба – это был настоящий праздник красоты, любви, музыки и, конечно, поэзии.
Их дом всегда был полон гостей: то это были великие поэты и писатели, то беспризорные ребятишки, которых Мушфиг часто приводил домой, чтобы накормить, одеть, обуть, а потом устраивал в детдом. Дильбер-ханум проучится в медицинском университете, станет активисткой и даже депутатом Бакинского Совета.
Через год два любящих сердца озарит еще большая радость – у них появится сын Ялчин. Но, к их глубокому горю, он не проживет и года…
«С первых дней нашей совместной жизни я поняла, что значит работать над словом и какова она, жизнь поэта. Только сейчас я стала понимать, какой ценой достигает Мушфиг плавности, мелодичности стиха, иногда подолгу мучаясь над каждым словом, выстрадав в себе каждую строчку.
Он говорил:
«Самые несчастливые минуты моей жизни –
это минуты, прошедшие без стихов»
—
Многие семейные пары, предугадывая нависший над ними ужас, заранее подавали на развод. Были случаи, когда и отказывались друг от друга. Но Дильбер ханым не рассматривала подобные варианты. Сначала забрали его, а потом пришли и за ней. Допрос за допросом, пытка за пыткой… Она не отреклась от него, до конца защищала его имя. В тюрьме ей срезали косы, которые были поэтическим символом их любви. Больше всего мучили именно ее. Ей говорили: подпиши бумагу, что он состоял в националистических и прочих организациях. Она отвечала: «Нет». Ей говорили: откажись от него, признай виновным. «Нет»…
«Ах, Мушфиг, если б можно было удержать эти дни…»
Пытки серьезно повлияли на ее здоровье. У Дильбер ханым, по словам ее врача, появился целый букет болезней: и инфаркт, и почки, и нервы, и сахарный диабет… Когда они поняли, что ничего от нее не добьются, а она от пыток стала явно не в себе, ее перевезли из тюремной больницы в психиатрическую. Только чтобы она там не оставалась, врачи, которые узнали ее, выписали справку, что она якобы здорова. Она уехала к матери в Гянджу и долгое время лечилась уже там. Первое время она ничего не говорила, ничего не понимала, не знала, ни кто она сама, ни кто такой Мушфиг… Врачи советовали ей начать новую жизнь, построить семью. Ведь она была совсем молодой девушкой, когда все это обрушилось на ее хрупкие плечи. Ни мужа, ни детей – смысла просыпаться по утрам не было…
Из дневника сокамерницы Дильбер
27 февраля 1938 года
«Всю ночь я не сомкнула глаз. Дильбер сама не в себе. Ее забрали в больницу, в одиночную палату прямо над нами. Вчера ей сделали укол и успокоили. Она проспала до вечера. Ночью все снова началось. До утра она топала по камере, что-то говорила, билась в истерике. Не все было понятно из ее слов. “Пусть придет Мушфиг… позовите отца… скажите папе, чтобы забрал меня отсюда. Я умру за любимого… Здесь все считают, что я сошла с ума… О Аллах, они говорят: тебя нет, сжалься надо мной…”. Она нежно говорила с Мушфигом, будто он был в ее камере. Затем снова кричала и снова впадала в истерику. Ее положение лишило нас того жалкого мужества, что оставалось в нас. Ведь это же жена нашего Мушфига, это же наша Дильбер».
После тюремного заключения и выписки из больницы она стала «женой врага народа», а это означало только одно – беды продолжаются. Многие от нее отвернулись. Было очень тяжело. На работу не принимали, отворачивались. Но все-таки были и хорошие люди…
Она снова создаст семью. Получив реабилитацию, с детьми переезжает в Баку, одно время даже живет у родственников Мушфига.
Дильбер жила Мушфигом, постоянно то выступала, то куда-то писала, то что-то вспоминала и тут же переносила на бумагу… На 80-летии Мушфига она будто чувствовала, что прощается с ним. Хотя Дильбер и не должна была выступать, но словно неведомые силы ее подняли и держали, пока она говорила, а она была уже так слаба!
После всего пережитого она смогла найти в себе силы и вдохновение, чтобы восстановить его лирику. Женщина, которая прошла все круги ада, не узнавала даже себя, – напишет мемуары… Женщина, который мы бесконечно должны, ведь она вернула нам нашего Мушвига в строках.
Когда Мушфига забрали, на столе лежала большая папка под названием «Дильбернаме» – там он хранил все стихи, и все исчезло. На протяжении всей своей жизни он собирал народные песни, дастаны и многое другое – все забрали, ничего ей не вернули. Но она не только восстановила часть его произведений, а и сама начала писать. Чудо, просто чудо! Правда, Дильбер никогда не называла себя поэтом.
Ты мой солнечный день далекий,
Отзвук имени сладостно-легкий.
Как мне жить в нашей вечной разлуке?
Вот твой сад… В нем цветы жгут мне руки.
Дильбер Ахундзаде. «Без тебя»
Многие женщины говорили, что он посвящал им стихи. Дильбер-ханум лишь отшучивалась: он может посвятить стих не просто девушке, которую встретит, но и той, что ему приснится. Многие его стихи впоследствии были положены на музыку и стали песнями. И в большинстве и них звучит ее имя.
Способная, хорошо учившаяся Дильбер могла стать хорошим врачом, педагогом, многое могла сделать. Но после той трагедии она уже была человеком с инвалидностью, ее возможности были ограничены. Своим детям она повторяла: получайте специальность. Единственное, за что она благодарила Советский Союз, – это за право женщин на образование и работу. Ей было нелегко вырастить детей. «Раньше я часто думала: зачем я это сделала (создала семью)? Но как хорошо, что вы у меня есть!» – сказала она однажды дочери незадолго до того, как покинула этот мир.
Всю жизнь она так и прожила в страхе. Пытаясь избавиться от страшных теней прошлого, по крупицам восстанавливая наследие своего гениального мужа, в тяжелых условиях воспитывая детей. Ей даже суждено было увидеть внуков, а самая первая малышка в семье была наречена ее именем — Дильбер…
Эта история была записана со слов Лейлы ханым Ахундзаде, дочери Дильбер ханым, единственной любви великого Микаила Мушфига.
